*Бумага, гуашь. Вторая половина 80-х* «Поздно вечером всех других оловянных солдатиков уложили в коробку, и все люди в доме легли спать. Теперь игрушки сами стали играть в гости, в войну и в бал. Оловянные солдатики принялись стучать в стенки коробки — они тоже хотели играть, да не могли приподнять крышки. Щелкунчик кувыркался, грифель плясал по доске; поднялся такой шум и гам, что проснулась канарейка и тоже заговорила, да ещё стихами! Не трогались с места только танцовщица и оловянный солдатик: она по-прежнему держалась на вытянутом носке, простирая руки вперёд, он бодро стоял под ружьём и не сводил с неё глаз. Пробило двенадцать. Щёлк! — табакерка раскрылась. Там не было табаку, а сидел маленький чёрный тролль; табакерка-то была с фокусом! — Оловянный солдатик, — сказал тролль, — нечего тебе заглядываться!»