«Я никогда особенно не верил во всякие там приметы. Чёрные кошки, тринадцатые числа… И вот когда я нарисовал олимпийского мишку, то очень мне хотелось, чтобы его приняли. Но всё складывалось как-то… Прямо был какой-то момент отчаяния. Я стоял на балконе и смотрел на небо: был полон сомнений, вспоминал, как меня обижали и всякое такое… И подумал: «Хорошо бы прошёл олимпийский мишка!». И вдруг в этот момент — фьють! — звёздочка упала! А это не было время, как бывает, какого-нибудь звездопада. Ни до, ни после неё ничего не падало. А тут одинокая такая свалилась. И я успокоился сразу. Я знал, что мой мишка победит. Но никому, конечно, не говорил. Я впервые вообще говорю об этом…»