«Дорогой отец! Очень спешу. Капитан мой едет в Москву и согласился взять рисунки с собой. Все, что я хотел написать тебе вылетело из головы, такая спешка… Яков Соломонович тебе расскажет, он очень милый человек. Целую тебя и всех. Иван P.S. Как нужна мне акварель! И.» Счастливая случайность позволила Ивану переправить отцу свои первые опыты — портреты однополчан. Ответ отца, выдающегося художника и педагога, профессора ВХУТЕМАСа, звучал серьезно и сурово. В письме к сыну на фронт Лев Александрович Бруни писал: «...Теперь о твоей новой страсти —рисовании. Портреты со сходством портят руку не потому, что сходство не нужно, а потому, что оно должно получаться само собой, как следствие пластического решения, то есть соотношения одной формы с другой. Очень важно, когда рисуешь, смотреть так, чтобы глаза не прыгали с одного места на другое, а видели бы форму цельно, только тогда будешь замечать контрасты и характер человека. Это дается не так легко, так как цельное зрение нужно развить в отличие от обывательского, когда нужно рассмотреть номер трамвая, пуговицу, которую нужно застегнуть, и т.д. В изображении все мелочи нужны, но по-особенному: номер трамвая может определить дистанцию трамвая относительно других предметов в пространстве; пуговица может определить толщину, рельеф человека и т.д. ...Пиши и спрашивай». Эти и другие советы отца помогли начинающему художнику двигаться вперед. Постскриптум к письму можно толковать как бытовую просьбу, а можно — иначе. Отец Ивана, тончайший живописец-акварелист, любил говорить про себя, что вместо крови у него в жилах течет акварель.